Обязательно напишите HB-автобиографию

Значения слова HB

Слово HB обозначает одновременно Human Builder/Builders (Строитель/Строители Человека) и HumanBuilding (ЧеловекоСтроительство). На разных этапах жизни и в разных ситуациях содержание HB разное. Раскроем это подробнее, чтобы понять, почему сегодня так важно каждому написать собственную биографию.

---

HB первого рода

В младенчестве это может быть только распредмечиванием (присвоением, втягиванием) в богатство существующей культуры. Это первый род HB - обретение образованности, т.е. научение всему тому, что умеют другие. Кроме того, это HB неосознанное со стороны ребенка, а в смысле полного осознания происходящего - часто и со стороны матери.

Один из самых ярких примеров HB первого рода - когда мать своей рукой направляет руку ребенка с ложкой пищи к его рту, со временем уменьшая свое участие в этом процессе и оставляя в итоге полную свободу обучаемому. Еще пример - начало обучения ребенка устной речи.

Некоторые люди навсегда останавливаются на этой ступени: потребность в материальном самообеспечении и другие люди подталкивают их освоить какую-то узкую специальность и всю жизнь использовать ее только ради этом обеспечении. Незанятое необходимой работой время эти люди стремятся “убить” - потратить на какие-то примитивные развлечения. Но если для ребенка простейшая человеческая деятельность была первым родом HB, то для взрослого она становится его отсутствием: постоянно повторяющаяся, а у на некоторых работах кроме того еще и примитивная деятельность не развивает, а отупляет.

Первая ступень осознания HB

Далее может следовать первая ступень осознания HB, на которой многие люди до сих пор также останавливались. Уже в детском саду у многих детей возникает желание научиться чему-то новому и делать это лучше, чем другие, потому что родители или воспитатели сада показали первые примеры такой деятельности, и это оказалось интересным: рисунки, лепка, стихотворения, физкультура и т.д. Есть взрослые, которые занимаются некоторыми направлениями саморазвития в незанятое основной работой время. Есть взрослые, которые сочетают это с заработком денег - зарабатывают развиваясь.

Однажды я прочел краткую автобиографию одного московского IT-архитектора самого высокого уровня. Каждую часть рассказа об освоении очередного должностного уровня он подытоживал тем, что исчерпал себя на этом уровне и решил двигаться выше. Конечно, в наше время повышение по должности означает также рост зарплаты, а деньги - основная и единственная собственная цель современной культуры. Но тот человек, о котором идет речь, став перед выбором из двух вариантов, примерно одинаковых по денежному доходу, выбрал не карьеру менеджера - чисто управляющего, а карьеру IT-архитектора - связующего звена между “деловыми людьми”, занимающимися только управлением другими людьми, как покупными орудиями, и разработчиками программного обеспечения - непосредственными производителями вешнего продукта.

HB второго рода

На этой ступени возможно дополнение HB первого рода HB второго рода - интенсификацией личного опредмечивания мира. Дойдя в постижении какой-либо области того, что уже умели ранее другие, мы получаем шанс перейти через предел в область нового качества, ранее неведомого никому.

Так целый ряд математиков частично или полностью независимо разработали дифференциальное счисление, так Гегель, Фейербах, Маркс, Энгельс и Ленин подытожили весь накопленный опыт в области философии, истории и политэкономии, создав основу современного миропонимания и методики исследований. И так далее - во всех областях знаний и умений.

На сегодняшний день сферами знаний, требующими наибольшего развития, являются генная инженерия и само общество.

Прогресс в биологии помогает людям улучшать здоровье, силу, красоту и долголетие - чтобы развиваться по как можно большему числу желаемых направлений и наслаждаться полноценной, активной жизнью дольше.

Прогресс в понимании общества и необходимого разумного участия в его развитии разобьет оковы законов тотальности товарного обмена и так устранит помехи на пути легкого перехода от одного направления развития к другому, на пути делания того, что развивает нас и создает полезность для других вместо того, что просто максимизирует денежную прибыль в ущерб всему остальному.

Общественная наука должна дать ответ на вопрос, что в раннем детстве блокирует пути для развития способностей у одних детей и оставляет их открытыми у других, и как это исправить. Чтобы дать ей фактологический материал, каждый из нас и должен написать автобиографию своего развития, своих достижений. Более развернуто об этом пойдет речь ниже.

Предел первой ступени осознания HB заключается в ограничении своего развития только частными направлениями, пусть даже множественными. Кто-то всю жизнь только программирует, кто-то - только изготавливает детали механизмов на станке, кто-то - только работает в сельском хозяйстве. Иные развиваются, например, и в области естественных наук, и в музыке, и в спорте. Но и от первых, и от вторых часто ускользает момент существенного обобщения и понимания важности всеобщего.

Что нужно, чтобы свободно переходить от одного интересующего нас направления развития к другому, и даже для того, чтобы в полной мере развиться в каком-то одном из направлений? Необходимо учиться учиться. Для этого нужно понять, как работает само наше мышление и проводить свои размышления максимально последовательно.

Что является источником мышления? Наша культурная деятельность в самом широком смысле слова (от собственного питания при помощи ложки до космических полетов и обучения новых поколений). В культурном процессе мы производим внешнюю полезность для других (вещи, услуги и информацию) и в тот же момент - внутреннюю для себя (развитие своих способностей, пока, конечно, некоторый род деятельности для нас не становится рутинным).

Как бы разносторонне мы не развивались, все равно с каждым днем сумма всех человеческих умений растет все быстрее. Чтобы не опускаться ниже ранее достигнутого культурного уровня и повышать его, нужна кооперация всех людей в мире. Значит, чтобы мыслить наиболее эффективно, универсально, нужно мыслить с позиций всего общества. Тех граждан-рабовладельцев, которые тряслись только над своими ограниченными интересами, не принимая активного участия в хозяйствовании полиса, в античной Элладе называли “идиот”. Как бы не углублялись мы в какую-то одну сферу деятельности, если при этом мы закрываем глаза на всеобщие законы развития, на гуманизм, и устраняемся от активного участия в общественной жизни, то становимся фрагментарными личностями, культруно бедными людьми.

Вторая ступень осознания HB

Вторая ступень осознания HB - понимание необходимости становления не фрагментарной, а универсальной личностью, понимание того, что свободное всестороннее развитие любых способностей, и в первую очередь - развитие самой способности к развитию себя и других - новая основная цель наступающей культуры, цель каждого из нас, в противоположность исчерпавшей себя цели количественного роста капитала.

Теперь мы стремимся заниматься полноценным HB (с позиций всеобщего) и полностью осознанно (с пониманием того, что это и есть наша истинная первая жизненная потребность). А это значит, что мы должны себе, другим осознанным HB и всему обществу всеми возможными путями помогать освобождать время от рутинной работы в пользу развивающей деятельности, создавать предприятия, ориентированные в первую очередь на производство внутреннего продукта (внутреннего мира, способностей, человечных качеств самого производителя), адаптировать их для участия детей и подростков, которые спонтанно стремятся к этому, пропагандировать этот образ жизни по всему миру.

Основная деятельность первобытных людей сводилась к коллективной охоте и подготовке к ней, потом она расщепилась на науки, искусства, рутинные работы, личные отношения, учебу, воспитание, игры, лабораторные исследования, инженерное проектирование, а теперь снова сольется в единое целое - на высшем уровне. Саморазвитие нас и подрастающих поколений как в учреждениях старого типа, так и в новых, которые только начнут появляться в недрах старой системы - это и промышленное производство, и учеба, и интересная игра-соревнование, и физкультура (когда мы физически воплощаем задуманное), и исследования, и общение с природой (когда мы работаем как ее продолжение, как ее высшая фаза, например: https://vk.com/cult_rev?w=wall-84566164_381%2Fall), и т.д.

Наконец, вернемся к идее написания HB-автобиографий. Венец дела - это осознание пройденного пути, рефлексия. Достигнув второй ступени осознания HB, можно и нужно разобраться, как нам удалось это восхождение, чтобы поделиться с другими. Помогая развиваться другим, мы совершенствуем их, а также себя, и так вдвойне приращиваем совокупного Человека, культуру.

Также нужно попытаться высветить в своей автобиографии, что “убило” в нас какие-либо способности, закрыло пути к этим способностям. Тем самым мы даем питательную среду для формирующейся полноценной науки общества, единой с жизнью общества. Марина Шкепу в “Архитектонике общественного времени” писала:

“Если жизнь отдельного человека должна стать «автобиографией одной идеи» (К. Нойка) или автобиографией творчества, то представляется общественным богатством автобиографическая история чувств замечательных людей, которые должны бы написать историю рождения творчества.

Но не менее (а возможно и более) поучительной была бы автобиография каждого человека (хотя бы для самого себя) с попыткой осмысления объективных и субъективных обстоятельств, из-за которых каждый был убит как творческий субъект. В таком случае появилась бы возможность взглянуть в зазеркалье бесконечной череды своих прошлых сущностных смертей, осмотреть путь несбывшихся шагов”.

Итак, я призываю каждого составить HB-автобиографию и выложить ее для всех в обсуждении:

https://vk.com/topic-157350015_36401161

Эти сведения смогут изучать все желающие разрабатывать подходы к воспитанию детей, которые позволят не губить в них естественный потенциал универсальной гениальности, а напротив, помогать ему реализоваться в полной мере. Такая работа может проводиться как вручную так и с применением приемов DataMining. Из гуманитарных инструментов пригодятся наработки Льва Выготского, Марии Монтессори, Антона Макаренко, Василия Сухомлинского, Александра Мещерякова, Эвальда Ильенкова, Леонида Занкова, Даниила Эльконина, Василия Давыдова, Алексея Николаевича Леонтьева, Валерия Босенко, Александра Сурмавы и других ученых-практиков, основывающихся на деятельностном понимании психологии.

Эти исследования приведут к лавинообразному эффекту в деле совершенствования “совокупного Человека” - осознанного положительного HB.

В качестве первого шага прилагаю собственную автобиографию. Помимо фактов в ней есть и мои комментарии к ним, потому что они могут оказаться существенными. Всем, кто напишет и выложит свою биографию в обсуждении по указанной выше ссылке, я советую поступить аналогичным образом - детали и Ваше отношение к ним могут быть важны.

Пример HB-автобиографии: Юрий Трофименко

До школы

Родился 17 октября 1986 года в приморском городе Мариуполь с полумиллионным населением в Донецкой области Украинской ССР в семье слесаря-ремонтника и сотрудницы аптеки. С нами также жили мои дед и бабушка - родители матери.

Читать, а затем и писать на русском и украинском языках меня с раннего детства научил дед. Он изготовил картонные карточки: на одной стороне каждой карточки он писал большую печатную букву, а на другой - цветной рисунок животного или вещи, название которого начиналось с этой буквы.

Первый процесс изобразительной деятельности, который я помню - рисование фломастерами роботов и динозавров на альбомных листах в возрасте около четырех лет. Откуда взялись роботы - не могу сказать, а динозавры - из-за того, что мать покупала мне детские книги с большими цветными картинками про доисторические формы жизни.

Весь дошкольный период я посещал детский сад, но не помню, чтобы в нем изготавливал какие-то поделки. Зато был случай, о котором Гегель писал:

“лучшее, что может сделать ребенок с игрушкой, — это сломать ее”

Не помню, лично я ли разнес игрушечную машину в дребезги или мне помог кто-то из других детей, но неравенство целой вещи и ее частей я тогда точно усвоил.

Игры “дочки-матери” и прочие, требовавшие взаимодействия с другими детьми, я понимал плохо. Дома самые разнообразные игрушки я использовал в своих играх без участия других людей в качестве солдат в баталиях на фоне воображаемых миров.

Дед читал мне стихи из русской классики о природе, а также выражающие скорбь жертв Великой Отечественной войны. Иногда они вызывали у меня слезы.

Также я помню, как дед делал фотографии черно-белым пленочным фотоаппаратом, а затем проявлял их при свете специальной красной лампы.

Сохранилось несколько моих стихов того времени, состоящих из нескольких строк практически без рифмы, записанных в блокноте. В них в основном выражается грусть по родным местам с точки зрения человека, переехавшего навсегда жить в США (об этом тогда, как и сейчас, было много бытовых разговоров и передач по телевизору).

Еще был альбомный лист, на котором я синим фломастером справа налево снизу вверх изложил запомненный на слух стих на украинском языке, в котором кот лепил пирог из снега, а во время термической обработки пирог растаял.

Весь опыт пения у меня, похоже, сводился тогда к одному подражанию песне “синий туман” с синей расческой в руках, изображавшей гитару.

Позднее мать рассказывала мне, что в детском саду мне после проб предложили заниматься в театральном кружке. Сам я этого не помню. Почему перестал посещать - тоже совершенно не помню, скорее всего, проблема была не во мне.

Видимо, настоящую полезную работу по дому предлагать мне стали слишком поздно. Когда же все-таки начали предлагать научиться чистить картофель, интереса к этому у меня уже точно не было, и подобные вещи я научился делать намного позднее - примерно к старшим классам школы. Правда, помню, что протиркой пыли на мебели по субботам и какими-то другими похожими вещами занимался с очень раннего детства даже с некоторым удовольствием, но это операции самые примитивные. Отсюда у меня пошел перекос в сторону теоретических форм деятельности.

Я очень много читал на русском и украинском языках, была пара книг и на английском с большими цветными картинками - для обучения русскоязычных детей. Но не помню, чтобы я мастерил что-то интересное.

Как-то мать выделила немного времени, чтобы сделать со мною игральную кость (кубик) из плотного картона. Мы вырезали заготовку, затем при помощи клея соединили в кубик. Через время я хотел поправить его, потому что, пока клей не застыл, края отходили, но это никак не получалось. Я очень рассердился и затолкал кубик на дно одной из красивых ваз. Через много лет, кажется, я нашел останки кубка и улыбнулся.

Мать была и остается мастером в домашнем приготовлении еды и в изготовлении одежды. В 1990-е годы готовая еда и одежда стоили намного дороже, чем отдельные компоненты. Особенно вкусной и разнообразной была выпечка.

Моя бабушка была на пенсии, а до этого она работала школьной учительницей географии в маленьком шахтерском городке в Донецкой области Украины. От нее мне достался большой географический атлас с физическим, климатическим, экономическим слоями и картой звездного неба (таких, наверное, не выпускают уже более полувека). На странице с астрономической картой был греческий алфавит с названием каждой буквы на русском. Рисуя в тетрадях, я добавлял надписи, составленные из вымышленных букв, похожих на греческие, еще до того, как научился полноценно писать по-русски и по-украински.

Мать покупала мне и совсем детскую литературу, как журнал рассказов “Малыш”, и современные научно-популярные книги (уже перед школой), например, том из серии “Мир животных” - про зарождение жизни на Земле и про ее ископаемые формы.

В детском саду была крошечная библиотечка, но из нее я вряд ли что-то читал. У воспитательницы в детском саду была дочь, которая работала в располагавшейся неподалеку маленькой библиотеке. Как-то нас всей группой водили туда, и я узнал про книгу “Тарзан”.

Непонятно откуда, наверное, из воспринятых на слух сказок про богатырей, мне вбилось в голову, что я - русский, и мои предки - богатыри. В детском саду воспитательница рассказывала нам, что мы - украинцы, и что наши предки - казаки, что вызывало у меня раздражение. Много лет спустя для меня стало неважно, каково мое происхождение и каково происхождение других людей, но остался некоторый осадок, регулярно подкрепляемый деяниями органов политической власти и брюзжанием государственных средств массовой информации (СМИ) в Украине. Конечно, все современные государства в основных чертах ведут себя однотипно, но чем меньше размеры государства, чем более подчиненную роль оно играло в истории, тем больше его пропаганда о сплоченности нации носит характер причитаний жертвы, а это раздражает сильнее, чем хвастовство и надменность “крупных хищников”, таких, как США, КНР и Россия.

Устойчивые заблуждения религиозного характера у меня отсутствовали с детства. Я изначально не считал, что людей создал Бог, и вместо этого сначала слушал, а затем читал сам книгу “Когда человека не было”. В ней показана история выхода человека из царства животных, сжатая до нескольких поколений и оформленная как повесть про выживание одного племени.

Бабушка одевала мне на шею христианский крестик, научила читать про себя молитву “Отче наш”. Перед выходом в школу и перед сном я читал эту молитву, но в качестве самоуспокоения, не рассчитывая, что ее слышит какое-то потустороннее существо. Уже в средних классах школы я избавился и от этой привычки. Однако, такой атеизм был лишь воспроизведением первобытного атеизма и стихийного материализма, когда еще ничто объективное особо не вынуждает задуматься над вопросами, которые могут приводить к вере в Бога. Для большинства же современных взрослых такой вопрос появляется и решается именно в пользу веры, только для некоторых - веры в Бога (в различных вариациях), а для других - веры непосредственно в силу денег, а также - в силу олигархов и политиков, которые этими деньгами распоряжаются. Современный Бог (он же - Дьявол и Сатана, когда Он “делает зло”) - только фантастический образ для реально существующего Капитала, объективные законы которого для большинства неизвестны, но всех заставляют неизбежно подчиняться им.

Вся физкультура у меня сводилась к утренней зарядке дома или в детсаду. Но я играл, в том числе, в подвижные игры, с другими детьми - мальчиками и девочками - на улице, дома, в детсаду. Я никогда не дрался.

По какой-то причине у меня выработалась вредная привычка панически переживать за свою жизнь при мельчайшем намеке на опасность. В детском саду во время тихого часа я никогда не спал - просто не хотелось. Однажды я услышал, как воспитательница и нянечка что-то говорили о пневмонии. Мне стало страшно, что я лежу на кровати на спине, согнув ноги в коленях, и одеяло при этом немного приподнято. В другой раз на улице было пасмурно, но жарко. Воспитательница хотела снять с меня панамку, но я вцепился в нее руками и не отпускал с криком: “не сниму, а то будет солнечный ударок (солнечный удар)!”

В очень раннем детстве я побывал в гостях у родственников в поселках Донецкой и Черниговской областей и во Львове. Дед тогда еще ездил на личном легковом автомобиле на большие расстояния, а также мы ездили поездом. Помню холм “Высокий замок” в центре Львова,  львовский магазин с очень неровным полом где-то в исторической части города (впрочем, весь этот город очень старинный), дачный поселок с большим озером.

Но в целом мой кругозор прирастал медленнее, чем я сейчас считаю нормальным. Иногда я абсолютно не понимал иносказательных выражений. Над площадкой во дворе детского сада была натянута веревка с цветными флажками. Дети разгонялись и подпрыгивали, стараясь достать флажки. Я хорошенько разбежался и схватился за флажки в прыжке. Веревку я оборвал. Воспитательница спросила: “у тебя все дома?”, на что я честно ответил: “все, кроме папы - он с нами не живет”. Отец действительно тогда с нами уже не жил. Я абсолютно не понял, что вопрос риторический и иносказательный, означающий: “ты психически здоровый?”

Возможно, направление деятельности именно на стыке теоретической работы и материальной практики для меня сделалось привлекательным, в значительной степени благодаря одному случаю. Мать привела меня к себе на работу. Это была огромная аптека в центральном районе города. Такие аптеки самостоятельно производили значительное количество лекарств. Впоследствии они были ликвидированы в пользу фармацевтических корпораций и превращены в обычные маленькие аптеки-магазины. Меня провели по различным производственным помещениям на первом этаже и в многоуровневой подземной части. Там были центрифуги, весы, холодильники-сейфы. Там я увидел слесаря за работой. Он что-то делал с электропроводкой. Мне сказали, что это - строитель. После этого я некоторое время на вопрос, кем я хочу работать, когда вырасту, отвечал: строителем. Дома я ставил табуретку в углу кухни, где из стены торчал гвоздь, становился на нее и  имитировал работу с элементами электропроводки. От этого, как и от книг, у меня появлялось очень приятное ощущение интересного дела и уюта.

Выйдя из калитки нашего двора, можно было увидеть вдалеке металлургический завод, к которому прямиком вела длинная улица “частного сектора” из бедняцких одноэтажных домиков, так называемого “шанхая”. Мать, дед и бабушка, с которыми я жил, иногда говорили, что когда я вырасту, наверное, буду ходить туда на работу, как мой отец. Тот, впрочем, развелся и ушел в другую семью, когда мне было три года, и я его практически не помню. Да и работал он не на самом металлургическом заводе, а на машиностроительном, располагавшемся в том же направлении.

Несколько раз мать брала меня на выезд аптечного коллектива в лес, где сбор лекарственных растений для производства совмещался с отдыхом на природе. Это очень важный момент, который демонстрирует, как работа, отдых, контакт с природой, общение с друзьями соединяются в целостный процесс. Много лет спустя это помогло мне понять и представить, как будет выглядеть жизнь, когда человечество завершит этап своего становления (выйдет из классовой, товарной предыстории в свою собственную историю).

Контакт с природой у меня был, кроме того, благодаря дворику, огороду и саду нашего небольшого личного одноэтажного дома. Люди на улице часто оставляли калитки или ворота во дворы открытыми, и дети ходили друг к другу играть.

Дед брал меня в небольшие походы - в парки с ярко-зелеными лугами, реками и озерцами, на рыбалку на речку возле одного из заводов и на море возле железнодорожного вокзала в старинной части города. В одном из парков был даже небольшой водопад. Много лет спустя те красивые места были полностью уничтожены, вместо них вдоль реки построили насосные станции по добыче артезианской воды, огражденные бетонными стенами. В другом парке на большом лугу стояло ржавое судно, его убрали еще раньше.

Однажды дед провел меня по территории металлургического комбината, расположенного вдалеке от нашего района, и прилегающего к морю, там мы рыбачили на берегу большого канала.

В вылазки мы брали с собой маленького черного пса - Марсика. Он перебежал к нам во двор от соседа-наркомана. Собаку назвали так в честь другой, погибшей во время Великой Отечественной войны. Тогда моя бабушка была маленькой девочкой, и идя по улице была застигнута карательницей СС на лошади и с автоматом. Садистка навела автомат на бабушку, а собака подпрыгнула в последний момент и приняла автоматную очередь на себя.

Марсика я не очень любил, потому что у нас примерно в то же время появилась кошка, а коты мне нравились намного больше собак. Иногда я специально катал игрушечный мяч по двору, знаю, что Марсик этого боится. Теперь мне стыдно за это, и самому буквально физически плохо, когда кто-то обижает животных. Мы сами создали домашних животных, сами заводим их дома, вовлекаем их в человеческие отношения настолько, насколько они физиологически к этому приспособлены. И даже более: человек, как высшая фаза развития природы, привнес в нее такие понятия как добро и зло, и теперь должен доразвивать всю природу с позиций добра. Нанесение вреда животному эквивалентно нанесению вреда человеку. А сделать плохо другому - это сделать плохо себе, потому что наши личности возможны только как составляющие совокупного Человека, являющего своей деятельностью наивысшие силы Природы.

Нашу кошку мы не заводили специально. Однажды она зашла во двор, и я угостил ее мелкой сырой рыбой из дедушкиного улова. Она осталась жить у нас, приводила замечательных котят. Мы назвали ее Тюша. Наши животные вели себя очень человекоподобно, и бабушка кормила их теми же блюдами, что и нас.

Школа

Учился в средней школе Мариуполя в Ильичевском районе с первого по восьмой классы включительно. Оценки по пятибалльной системе - в основном четверки, но много и пятерок, а тройки - крайне редко. Домашние задания готовил очень тщательно.

Чему я научился благодаря школе? Достаточно быстро читать по-русски и по-украински, при определенных усилиях запоминать стихи, грамотно писать в тетради по-русски и по-украински, арифметическим и алгебраическим действиям, простейшей геометрии, очень небольшому числу отдельных английских слов и выражений. Запомнились три закона Ньютона из физики, отрывочные факты из истории и географии. Я понял многое из химии и биологии. В памяти также остались немногочисленные обрывки отдельных произведений из классической литературы и поэзии, воспринятые мною в основном формально - как тексты, по которым нужно ответить на уроках. Музыка, пение и изобразительное искусство преподавались условно, ничему из этого я не научился. Однажды нам показали образцы текста, написанного чертежным шрифтом, и заставили сделать какие-то записи карандашом на альбомном листе бумаги, используя его. По-моему, я тогда получил двойку - самую низкую оценку по пятибальной шкале, которая тогда использовалась.

По физической культуре были проблемы: у меня рано обнаружили плоскостопие и сколиоз (вызванный сидением за партой и письменным столом ради успеваемости по всем предметам), и нагрузка на уроках физкультуры у меня была минимальной. Игры наподобие футбола меня просто не интересовали, и я в них не участвовал. Такие игры казались мне (и кажутся сейчас) бессмысленными. В раннем детстве дед научил меня играть в шахматы и шашки, но впоследствии и эти игры мне разонравились - тот же “механический” бесполезный футбол, только для ума.

Однажды мать показала мне в магазине резиновые шапочки для плавания и предложила записаться  на курсы в плавбассейн, располагавшийся намного ближе, чем школа. Но мне почему-то очень не хотелось ходить на тренировки, и я заявил: “нет, лучше себе купи шапочку”.

Чуть ли не с первого класса родители записали меня в детскую библиотеку. Там я регулярно брал детские повести и фантастику. Вечерами я подолгу читал, погружаясь в фантастические миры. Довольно рано я прочел “Туда и обратно” и первую часть “Властелина колец” Толкина, тогда это были еще достаточно малоизвестные в наших краях книги. Под впечатлением от современных сказок и классической фантастики я сделал пару книг комиксов о том, как вещи из музея от скуки ожили и отправились в путешествие через океан к какому-то острову.

Молодая учительница украинского языка задала нам представить, что мы выросли, закончили школу, и написали ей письмо о том, как мы живем теперь. Я сочинил письмо о том, что живу в США с семьей, но, кажется, так и не сдал его (возможно, потому, что нам тогда заменили учительницу украинского). Секрет моей версии будущего был прост: вот уже несколько лет мой дядя Михаил жил в Бостоне в США, и забрал туда свою семью.

По утрам по пути в школу я заходил за своим другом - Алексеем Тушкановым. Пару раз выручал его - выпивал свекольный сок, который его заставляли пить родители, а он его терпеть не мог. Несколько месяцев мы с ним ходили на платные дополнительные занятия к Марье Ефимовне - боевой старушке, подрабатывавшей репетиторством по математике. Позднее, на своей первой работе, я познакомился с людьми, которые у нее учились в техникуме и на курсах, и у всех оставалось навсегда очень сильное впечатление о ее энергичности, смелости, эрудиции. В какой-то степени нам пригодились ее уроки математики, но не меньшую ценность представляла собой демонстрация ее жизненного настроя.

С одноклассницами у меня дружбы не было - не находились общие интересы. Одной из них не нравилось сидеть со мною за одной партой в первом классе. В следующих классах я сидел за партой с другой девочкой, которая была не против. А ту, первую, я однажды подразнил, и она так врезала мне тяжелым ботинком по ноге, что на всю жизнь осталось пятно.

Моя новая соседка по парте повадилась выдергивать у меня волосинки из головы. В ответ я толкнул ее, она упала вместе со стулом и потом со мною не разговаривала. Другой я однажды подложил на стул колючий бутон кактуса, добытый на подоконнике в классе. Еще одна девочка в другой раз забрала у меня дневник, чтобы пошутить. Я в ответ взял ее пластиковую линейку-треугольник и угрожал, что поломаю, если она не отдаст. Она не отдала, и я выполнил угрозу. Конечно, потом я очень сожалел, потому что не хотел на самом деле причинить вред, а просто не соображал заранее, какими нехорошими будут последствия моего баловства.  Повзрослев, я в полной мере осознал, насколько были ужасными эти поступки.

Особо из класса мне ни одна девочка не нравилась, а кроме школы я нигде не бывал.

Хотелось позаниматься в кружке по сборке и ремонту электронной техники (на то время - в основном аналоговые радиоприемники и телевизоры), но такие кружки тогда в нашем городе не действовали.

Некоторые мальчики приходили в гости - поиграть на восьмибитной приставке в компьютерные игры на двоих, покопаться в ручье под старыми ивами в конце огорода, а зимой - покататься на санках на улице или построить снежную крепость (в те годы снег в нашем городе выпадал в больших количествах и подолгу не таял). Один раз пошли вместе к однокласснице, жившей в другом частном секторе, более близком к школе, чем мой. Другой раз - в квартиру к другой однокласснице, у которой были самые модные на то время игрушки - тамагочи и т.д. Почти каждый день, идя в школу, я заходил к моему однокласснику, с которым мы дальше шли вместе. В старших классах я сидел за партой только с мальчиками.

Часто я играл во дворе с соседскими братьями-близнецами, которые были младше меня. Я придумывал уровни воображаемой компьютерной игры, и мы проходили их в реальности, представляя на пути у себя препятствия и противников. Так же я им показывал комиксы собственного сочинения.

Однажды к нам в гости пришел отец. У меня с ним разговор не получился - мы были совершенно незнакомыми людьми, и я сам еще не представлял из себя ничего, чтобы о чем-то рассказать или спросить. Один раз я побывал в гостях у бабушки - матери отца. Запомнился ее рассказ о службе отца на флоте, фотографии Кубы и гигантского судна. После этого мы больше никогда не виделись - социально мы были чужими людьми, и общих интересов у нас не было совершенно.

Я никогда не стремился подраться, но пару раз все-таки получил по голове от более сильных школьников. Как я потом узнал, в прошлые годы из парней часто выбивали глупость и наглость в рядах регулярной армии, куда государство призывало силой. Свою науку я получил раньше.

Первый раз - рядом со школой. Старший и более сильный мальчик высмеял мою внешность: “смотрите - у него уши как овчарки!” В ответ я сочинил настолько же нелепый ответ: “а у тебя - нос как у крокодила!” Школьник врезал мне кулаком в висок, и я не стал давать сдачи, а успокоился и ушел. Я понял, что виноват сам: на словесную глупость нет смысла отвечать, и тем более нет смысла идти на прямое столкновение с тем, кто сильнее тебя настолько, что может и убить. Нарываясь на неприятности, я не доказал свою правоту, а, напротив, помог самоутвердиться глупому человеку.

Второй и последний раз подобное случилось в оздоровительном летнем лагере. Весь год перед поездкой в него я регулярно занимался бодибилдингом (это был восьмой по названию, а по счету - седьмой класс школы). Зимой в тренировках был перерыв - пришлось две недели пролежать в больнице из-за болей в животе, вызванных небольшим генетическим отклонением.

К слову, простудные болезни у меня до этого тоже были часто, в холодное время года я мучился от жжения в ротовой полости и в горле. После начала тренировок такие болезни быстро отступили, но появились другие, связанные с постоянной физической перегрузкой. И все же приятно было ощущать большие мышцы и растущую силу.

Летом по окончании седьмого по счету класса школы меня отправили в детский профилакторий, в котором, как оказалось, проводили лето малолетние наркоманы. Но руководство сказало родителям, что это дети с хроническими заболеваниями дыхательных путей. В первый же день я увидел, как вожатый покупает у медсестры наркотики и делает инъекции себе и еще одному громиле. Я посоревновался по отжиманию на импровизированных брусьях с этим громилой, и показал лучший результат. Потом я чем-то оскорбил его, не помню уже чем, вероятно, в ответ на его отвратительное поведение. Громила потребовал извиниться, но я отказался и получил удар кулаком под глаз такой силы, что спиной открыл дверь, вылетел в коридор и прокатился по нему.

Помимо того, что дети оказались злобными дегенератами, в оздоровительном заведении почти не было питьевой воды, очень плохо работал душ. Ночью громила вооружился циркулем и рассказывал всем истории о том, как он раньше пытался убить себя. Я не спал всю ночь, а на следующий день, когда родители приехали проведать меня, я рассказал им в общих чертах о характере “профилактория”, и они забрали меня домой.

Окончание седьмого класса я отметил с несколькими одноклассниками и одноклассницами в парке. Они прихватили с собой водку. Я всегда испытывал отвращение к крепкому спиртному и даже к пиву, но чтобы поддержать общение, взял с собой бутылку воды, и встреча прошла довольно неплохо.

Через несколько дней я слег в больницу на месяц с острой инфекцией, которую врачи так и не определили, и от которой я чуть не умер.

После выздоровления к бодибилдингу я больше не возвращался, сначала - и-за страха снова получить серьезные проблемы со здоровьем, а в дальнейшем - из-за отсутствия времени. Кроме того, занятия стоили недешево, а моя семья всегда была довольно бедной, даже для нашей местности. Но до сих пор бодибилдинг без сильных перегрузок я считаю полезным и благородным спортом, который развивает эффективно, в отличие от хаотичного набора упражнений в школьной физкультуре.

Еще помню какую-то незначительную обиду от более сильного мальчика в самых ранних классах, тогда я наябедничал деду, и тот пришел в школу потягать хулигана за ухо. Дед по-прежнему играл огромную роль как в моем материальном обеспечении, так и в воспитании. В молодости он был шахтером, в последние годы работы - исполняющим обязанности директора большой угольной шахты. Шахтеры и так рано шли на пенсию, а у деда еще была язва желудка, он перенес сложную операцию. Но после он навсегда бросил курить, с усердием и удовольствием занимался садом и огородом, строительством и ремонтом во дворе, уличной агитацией за Коммунистическую партию Украины (КПУ). Он устроился сторожить по ночам кафе, чтобы у нас было достаточно денег на более-менее нормальную еду, потому что зарплаты и пенсии людей труда в 1990-е годы в Содружестве Независимых Государств (СНГ) были ниже реального прожиточного минимума.

Частично мое поведение слабака и ябеды в школьные годы можно объяснить тем, что в классе все были старше меня на год, частично - тем, что родители никогда не подбадривали меня на драки и не настаивали записаться в кружок единоборств. С одной стороны, мне стыдно за тогдашнюю свою слабость, а с другой я понимаю, что попытки драться с обидчиками закончились бы травматизмом для меня, или еще хуже - для них, тогда родителям, и без того замученных выживанием, пришлось бы понести наказание. Кроме того, теперь я знаю: прогресс в одной из областей означает регресс во всех остальных на каждом из отрезков времени. Возможно, если бы мое развитие больше пошло в упрямство в ссорах, в физическую силу и способность побеждать в драке, то в понимании общества я так бы никогда и не добился успехов, и даже не вышел бы на этот путь. В то же время, позорных отступлений ничто не может оправдать. Идя на уступки в борьбе, человек часто сохраняет свое физиологическое основание, но катастрофически теряет часть своей личности. Уже будучи взрослым, я познакомился с одним человеком, который в школе был хулиганом и двоечником, но в дальнейшем что-то помогло ему стать противоположностью себя - обрести целостность личности и сочетать развитость в физическом, теоретическом, общественно-активистском планах и в качестве семьянина.

На этом мои школьные “грехи” не заканчиваются. Я ответил матом на замечание учительницы по физике, потом помирился с нею. Я участвовал в запуске бумажных самолетов, сделанных из страниц “Саги о Форсайтах”, из окна класса, потом мы собирали их по всему двору. Я запустил своим портфелем в подоконник с такой силой, что стекло выпало из окна и улетело вниз, а дед потом приходил вставлять новое. Я оборвал шкаф с пожарным гидрантом, повиснув на нем. Мы с друзьями подпрыгнули в классе так, что между стеной и плинтусом пошла трещина. За каждую двойку по поведению бабушка меня очень сильно ругала, даже ударила один раз.

На одной контрольной я списывал из учебника по истории, причем был разоблачен учительницей. Но вот это я теперь не считаю проступком, потому что понимаю, насколько бесполезна зубрежка больших объемов фактов в школе. Когда бумажные книги были заменены Интернетом, я утвердился в позиции, что главное - чтобы дети научились именно подсматривать справочные данные оттуда, а не занимали ими все “место в голове”. Однако в 1990-е годы до массового использования Интернета и до моего понимания учебного процесса было еще очень далеко.

Ничего выдающегося в школьные годы я не делал и получал не самые высокие баллы в классе. Но в старших классах одноклассники стали считать меня особо сообразительным, видимо, из-за моего упорства в честном выполнении домашних заданий. А задания я действительно выполнял тщательно и примерно с третьего класса - полностью самостоятельно. На каком-то уроке нам устроили соревнование “брейн-ринг”. Класс разбили на команды. Всем задавали вопрос по предмету, участники каждой команды совещались, а когда ответ был готов, его должен был огласить лидер команды. Против моего желания и моих аргументов, команда выбрала меня лидером и проиграла, потому что я вовремя не понял, что окончательный ответ готов и не ответил. Все обвиняли меня, хотя сами же придумали сделать меня лидером. Впоследствии я научился охлаждать пыл людей, которые спешили доверить мне обязанности, в способности выполнить которые прямо сейчас я сильно сомневался.

Последний год школы я провел в классе, ориентированном на физику и математику (часть моих бывших одноклассников разошлась по классам с гуманитарным уклоном и без специализации). В школьных олимпиадах я тогда не участвовал.

Как-то летом я сочинил фантастическую повесть и записал в большой синей тетради. Потом я понял, что это - графоманство, и не стал никому показывать текст.

Важно упомянуть о таком школьном предмете, как труды. В начальных классах я даже не помню, что мы делали на трудах. В средних классах это были попытки вырезать из стальной пластины при помощи зубила и молотка детали для деревянных оконных рам, а затем сгладить их углы при помощи тисков и напильников. Получалось медленно и неточно. Был страх взять инструменты покрепче и приложить должные усилия - страшно было нечаянно пораниться. К станкам практически никого из нас не допускали. Думаю, учителю следовало сначала брать руки учеников и учить их работать с деревом и металлом подобно тому, как мать учит малыша пользоваться столовыми приборами и другими важнейшими предметами быта.

Некоторое время мальчики вместе с девочками учились шить и вышивать. В этом деле у меня кое-что получалось, на длительность практики была недостаточна, чтобы достичь хорошего уровня. Гораздо лучше я научился вязать спицами дома под руководством мамы или бабушки, точно не помню, и с использованием добротного бумажного учебника с иллюстрациями.

В последнем классе мы ходили в учебно-производственный комплекс (УПК), удаленный примерно на три остановки от школы. Он располагался под заводом в санитарной зоне, раньше это была отдельная школа. Там нас пытались учить автослесарному делу, но так как все начиналось с теории, а не с практики, то даже минимальные умения автослесаря, подозреваю, не освоил никто из нас. Тогда вид черных от грязной смазки деталей в мастерской у меня еще вызывал брезгливость.

Неплохо, что периодически в школе и в УПК нужно было заниматься подметанием пола в классе и уборкой листьев и мусора во дворе, это вместе с домашней уборкой дало привычку поддержания чистоты.

Плохо, очень плохо, что английский в школе мы начали учить только с четвертого по счету класса. Затем несколько лет его нам преподавала учительница, назначенная нашим классным руководителем. Вместо уроков у нас получались “классные часы” - обсуждение организационных вопросов. Про школьный подход к изучению иностранных языков я ограничусь лишь кратким замечанием: начинать с алфавита, зубрежки отдельных слов и правописания, а затем учить по одному грамматическому времени в полгода - это пустая трата сил. На мою беду мне никто тогда не объяснил, что без отличного владения английским для меня будут закрыты двери в самые интересные и важные области деятельности совместно с людьми всего мира. Тогда мне никто не посоветовал эффективные материалы и методики изучения английского, иначе я огромную часть часов, потраченных на игры, направил бы на соответствующее самообразование.

Получив аттестат зрелости после окончания восьмого по счету класса, я, посоветовавшись с родителями, решил продолжить обучение в профессионально-техническом училище, чтобы затем более гарантированно получить первую работу для заработка на жизнь и для продолжения развития.

Профессионально-техническое училище / лицей

В училище я привык к среде двоечников, хулиганов и неформалов. Некоторым из них я часто помогал с выполнением заданий в классе, и взаимоотношения с группой были вполне дружескими. Однако я не посещал футбольных матчей и рок-концертов, как многие мои одногруппники.

Пониженная по сравнению со школой учебная нагрузка улучшила мое физическое и психическое здоровье, что позволило развиваться свободнее и интенсивнее.

Специальность, которой я обучался, называлась “электромонтер по ремонту и обслуживанию электрооборудования”. Подразумевалось, в первую очередь, основное оборудование заводов тяжелого машиностроения с электрическим приводом.

В первой половине первого курса представилась возможность еще раз потренироваться в вырезании небольшой детали из стального листа и в ее обтачивании.

Скоро статус училища изменили на профессиональный лицей, хотя содержание изменилось незначительно.

Примерно в это время я стал посещать библиотеку для взрослых во Дворце культуры Металлургов. Раньше в нее ходил мой дед, а потом я продолжил пользоваться его читательской карточкой. Это было тихое помещение на третьем этаже с великолепным видом на парк и центр города. Я перечитал море фантастики - Андрея Дмитрука, Джона Толкина, Говарда Лавкрафта, братьев Стругацких, Ивана Ефремова, рассказы из журнала “Если”, множество повестей и романов авторов, имена которых я давно забыл, а также - научной и технической литературы, в основном - по электротехнике, электронике, программированию.

Начиная со второй половины первого курса, мы уже ходили на производственную практику на машиностроительный завод один раз в неделю, на втором курсе - два раза, на третьем - три. Сложных заданий там не было, но пропала брезгливость к ржавому металлу, пыли, грязи, смазке. Получилось немного поучиться у электронщиков, которые чинили автоматику электроприводов и устройства числового программного управления больших и средних металлорежущих станков.

Стипендия и оплата за практику были символическими. Теперь я понимаю, что если кто-то и должен в подобной ситуации, так это сами учащиеся - за предоставление им специальных условий для практического и теоретического освоения желаемых важных навыков. Но студенты в таком возрасте крайне редко способны производить столько стоимости, чтобы обеспечивать себя, и это нормально - они еще в процессе освоения современного минимума знаний и умений. Поэтому оплата за учебу производилась родителями в форме налогов государству и в форме материального содержания своих детей. Часть этих средств возвращалась в виде стипендии к студентам - как материальное поощрение.

На втором курсе я параллельно с основной учебой почти год изучал пользование персональным компьютером, основы цифровой графики, программирования, верстки веб-страниц. Для этого я ездил на платные курсы в другой лицей, расположенный в самом центре города. Занятия шли до ночи, поэтому в пути меня сопровождал дед. Той опеки я не стыжусь, потому что была серьезная причина. В нашем городе тогда нередки были случаи, наподобие следующего: двое алкоголиков останавливали случайных прохожих (взрослых!), представлялись офицерами милиции, отводили их в свою квартиру, убивали, разрезали на части и консервировали мясо в больших банках. Кстати, неизвестно, сколько еще продолжалось бы это производство, потому что раскрыто было не милицией. Один из каннибалов однажды протрезвел и сам в ужасе прибежал в милицейский участок сдаваться.

После первых месяцев компьютерного образования родители купили мне первый компьютер, не самых слабый на то время, а как раз подходящий для полноценной учебы. Немного раньше я подружился с одним из одногруппников, который уже начал самостоятельно осваивать компьютер. Дома у него была более слабая модель, чем у меня, но тоже пригодная для многих учебных экспериментов. Звали его Владимир Заболотный. Он жил с матерью в том же поселке внутри города, что и я, но в еще более глухой его части. Само училище располагалось тоже практически на выходе из поселка, только с противоположной стороны от той, где жили мы.

В выходные дни по утрам я заглядывал в гости, и Заболотный делился результатами своего освоения компьютерных программ. Он занимался трехмерной графикой и анимацией, написанием синтетической музыки, изучал вообще все новые направления творчества при помощи компьютера. Мы оцифровывали музыку групп “Кино” и “Король и Шут” с кассет магнитной ленты - перегоняли в файлы в формате mp3. Записывали свои шуточные рассказы и программно деформировали звук. Однажды я чуть не умер со смеху, прослушивая то, что получилось. От Заболотного я узнал про такого певца и музыканта как Александр Пушной, про такие современные фильмы как “Клетка”, “Хоттабыч” и “Укуренные”, про юмористический сериал “Наша Раша”.

С девушками подобных общих интересов не было, поэтому общался я с ними крайне мало. Я не был влюблен ни в одну из однокурсниц.

Пару раз побывал на городских олимпиадах по школьным предметам, один раз - на областной олимпиаде по экономике, где случайным образом занял четвертое место среди шестидесяти участников. Как я понял много лет спустя, та экономика, которая изучалась в школах и лицеях, была лишь набором совершенно бесполезных внешних, поверхностных, чрезмерно идеализированных законов экономики. На олимпиаде по экономике я познакомился со студенткой из Мариуполя, которая училась на швею в другом училище. Оказалось, что она - бывшая одноклассница Заболотного. Но близкое общение и с нею не завязалось.

Время от времени мать знакомила меня с разными девушками. Мы начинали встречаться, и я даже влюблялся, но без эквивалентной взаимности. Мы бродили по городу, я делился тем, чем увлекался в то время, а им особо нечем было делиться. Значительного полового влечения, я, видимо, не вызывал, поскольку никогда не отличался особо привлекательной внешностью, был в этом плане примерно “средним”, обычным.

Намного интереснее дела обстояли с производственной практикой. В первые же дни мне представилась возможность испачкать руки в грязном мазуте, протирая стальной вал металлорежущего станка. Так я перестал бояться и полюбил грязь. Впоследствии мне нравилась пара песен, текст которых я предпочитаю понимать по-своему:

“Ты увидишь что напрасно

Называют грязь опасной

Ты поймешь когда поцелуешь грязь”

(Агата Кристи)

“Какая грязь, какая власть

И как приятно в эту грязь упасть”

(Ария)

Причем последняя относится больше к начальникам, которые стоят над душой у рабочих и матерятся по пол-часа непрерывно.

В те годы на заводе еще царили алкоголизм и наркомания, но распространены они были  в основном среди старшего поколения. Некоторым хорошим качествам и умениям от старших я научился, но никогда так и не попробовал курить и крайне редко употреблял спиртные напитки, да и то в символических количествах (а на работе вообще не употреблял).

По по окончании училища/лицея я мог достаточно свободно общаться с неформалами и заводскими рабочими, чинить некоторые промышленные электроустановки и бытовые электроприборы, писать простые объектно-ориентированные программы для ПК на языках программирования Паскаль и С++, верстать статические веб-страницы на уровне технологий начала 2000-х годов, на начальном уровнем владел 2D графикой в приложениях Adobe Photoshop и CorelDraw, создавал неплохие трехмерные ландшафты в Corel Bryce (DAZ-3D), совсем немного разобрался в 3D Max, монтировал видео в Ulead Video Studio, обрабатывал звук в Sound Forge, безуспешно пытался составлять электронную музыку в Midi Orchestrator. Также начал самостоятельно разбираться в создании настольных приложений на Java. Бумажной литературы и средств разработки, которые продавались на рынке нелегально на лазерных дисках, было очень мало, и потому значительных успехов в этом направлении достичь не удалось. В течение одного года я получал журнал о компьютерных технологиях, благодаря которому научился взламывать игры и прочие программы. Раздобыв программу синтеза речи, я стал в свободное время слушать фантастические книги при помощи компьютера.

Базовые навыки верстки веб-страниц позволили мне создать и разместить на бесплатном хостинге мой первый сайт. Он состоял из нескольких аккуратно написанных статических страниц и был посвящен творчеству современного мариупольского поэта - Юрия Песоцкого, с которым дружил мой дед. Квартира Песоцкого была импровизированным музеем: стены и потолок декорированы прекрасными картинами и деревянными украшениями, которые создавал и устанавливал сам хозяин, а на книжных полках стояли подшивки журналов и качественно переплетенные рукописи, которые он набирал на механической печатной машинке.

Дальше я хотел устроиться на работу на завод, а параллельно продолжить учиться на электрика заочно в техникуме. Но бабушка сказала мне: “Ты можешь сразу пойти в университет. Никогда не иди по пути наименьшего сопротивления”. Я навсегда запомнил эти слова.

Вместе с Заболотным мы прошли полу-годичные подготовительные курсы по украинскому языку и математике в Приазовском Государственном Техническом Университете (ПГТУ). Летом после окончания лицея мы оба поступили в университет. Я - на проектирование релейной защиты и автоматики, Заболотный - на разработку программного обеспечения. Он еще подшучивал: “программисты занимаются программами, а электронщики - электронами в сварочных электродах”.

Работа электромонтером и начало учебы в университете

На работе я чинил простые металлорежущие станки и учился у коллег чинить станки с числовым программным управлением. Мне было всего семнадцать лет. Работал я с замечательными людьми. От них я узнавал многое об электронике, теоретической физике, иностранных языках, разных странах.

Учиться заочно в университете было ужасно тяжело. На первом курсе дед помогал мне с черчением. Второй курс был настолько же трудным - очень много предметов, очень мало лекций и мало времени на выполнение контрольных работ. Обидно было, что не получилось хорошо разобраться в некоторых темах высшей математики и физики. Впрочем, к концу второго курса у меня уже была общая физическая картина мира. Несколько занятий и экзаменов по физике у нас провел лично профессор Владислав Владимирович Стыров - успешный исследователь физических явлений на границе газовых сред и твердых тел. Я думаю, изучаемые им пути прямого преобразования химической энергии в электрическую с помощью наноструктур сыграют в технологиях ближайшего будущего огромную роль.

Виктор Вячеславович Графов по субботам существенно подтягивал наши знания последовательно во всех основных областях математического анализа.

По программированию у нас был великолепный преподаватель - Виктор Павлович Кипчарский. Занятий и контрольных было совсем немного, но они стали прорывом в моем понимании основных вещей современного на тот момент программирования и математического моделирования.

Пусть не будут на меня в обиде другие преподаватели, но перечислять их всех - заняло бы пару страниц, потому скажу кратко: все они были замечательными, и научили меня многому.

Прав был Валерий Босенко - тоже ученый родом из Мариуполя, когда писал, что развитию логики и универсальности способствует политехническое образование, в основе которого должна лежать электротехника. Теоретические основы электротехники, теория автоматического управления и регулирования и прочие электротехнические дисциплины помогли мне почувствовать себя свободно в любых направлениях специализации и теоретического поиска.

С английским языком было немного интереснее, чем в школе, но все же это не было полноценным изучением языка. Нужно было выполнять в основном письменные работы по базовой, научно-технической и деловой лексике. Общая картина языка не вырисовывалась.

Работа слесарем-испытателем и старшие курсы университета

Моего друга - Заболотного - отчислили за не пройденные экзамены в конце одного из семестров. Но он нашел и осуществил хорошее решение для себя - переехал жить в Прагу - столицу Чехии. Я же, продолжая учиться заочно, перешел на более интересную работу - слесарем-испытателем в испытательный центр, находившийся на территории все того же машиностроительного завода. Это стало переломным моментом в моей жизни.

Той осенью умерла моя бабушка, которая с дошкольного возраста показывала мне пример аккуратности, рассудительности, интеллигентности, заботы об окружающих. Теперь я учился, работал и занимался общественной деятельностью с двойным усердием, чувствуя, что обязан оправдать то значительное культурное влияние, которое она оказала на меня.

На новую работу устраивалось много молодежи, и мы создали сообщество любителей походов по природе, заброшенным местам, сходкам и концертам неформалов. Также мы занимались экспериментами по созданию походных приспособлений, электронных устройств, текстовых, аудио и видео трэш-произведений, в разработке и взломе программного обеспечения. Я сделал и запустил сайт-визитку испытательного центра, применив тот же скромный и уже устаревший подход, что и для сайта Юрия Песоцкого.

Наше объединение получилась абсолютно неформальным, горизонтальным и динамичным. Сильное влияние на нее оказала трехмерная компьютерная игра “S.T.A.L.K.E.R.” и ее продолжения. Виртуальный мир был невероятно похож на нашу полу-заброшенную реальность, в которой смешалась тихая природа и вкрапленные в нее останки былой промышленной революции.

Мы смотрели “Сталкера” Тарковского и массу пост-апокалиптических и психоделических фильмов. Очень запомнилась фраза из фильма “Письма мертвого человека”: “Пока человек в пути - у него есть надежда”. Мы пересмотрели все произведения студий “Зеленый слоник”, “АлиБастер”, “НОМ”, “Трома” и множество экранизаций на тему аномальной Зоны и сталкеров.

К ассортименту прослушиваемой мною музыки добавились группы “Гражданская оборона”, “Черный лукич”, “Инструкция по выживанию”, “Отто Дикс”, аудио-сказки Гайдука и Леся Поддеревянского. Из книг огромное впечатление на меня и на некоторых моих сверстников произвело “Задверье” (“Никогде”) Нила Геймана.

Нам очень помог Интернет и сайт “социальная сеть ВКонтакте”. Мы создали там тематическую группу, и ее ряды в считанные месяцы пополнили сотни людей не только из Мариуполя, но и из других, часто очень удаленных городов СНГ. Часть уже существоваших групп мариупольских неформалов включилась в нашу новую группу. Некоторые из тех ребят вошли в “ядро” движения - Антон Щерр (Щербина), Олег Скрипченко, Алиса Фокси Кэррол (Наталья Егорова), Олег Варава, и замечательный писатель Владимир Демишев. Некоторые участники и участницы, побывав в одном-двух походах, больше не приходили, но, встретив их спустя много лет, я узнал, что у них остались приятные воспоминания.

Мы смотрели много артхаусного кино разных времен, слушали рок и самую необычную музыку, совершали вылазки практически каждую неделю - по выходным. В группе накопилось множество интересных фотографий и отчетов о походах.

Еще на первой работе для создания электронных копий страниц из литературы, доступной только в читальных залах библиотек, я купил цифровой фотоаппарат. Теперь он пригодился для запечатления красот природы.

Кроме меня у истоков движения стояли мои коллеги - Владимир Кочубенко (учился в Харьковском Национальном Университете Радиоэлектроники на программиста), Денис Руденский (выпускник техникума по специальности ремонт бытовых электроприборов и бывший работник завода “Октябрь”), Николай Нифонов (бывший студент-математик из Донецка), Татьяна Сивакова (занималась монтажем измерительных схем на объектах испытаний в нашем центре).

В университете дела пошли легче. Завершив шестой курс, я защитил дипломную работу по модернизации автоматики и релейной защиты большой обслуживаемой подстанции на “отлично”. Тогда я начал интересоваться программируемыми микроконтроллерами. Виктор Кипчарский дал мне контакты Николая Черного - мэйкера, занимавшегося электроникой в частном доме в том же районе, где жил я, и где находился завод. Благодаря Черному я быстрее разобрался с основами проектирования и программирования микроконтроллерной техники. Я даже хотел разработать для своей текущей работы новую измерительную систему, но не получил особого одобрения со стороны руководства, и никто из моих коллег не присоединился к проекту.

Зато познания в программировании помогли мне разработать ряд приложений, сокративших в разы длительность обработки некоторой части измерительных данных. Вообще же этим в основном занимался наш инженер-программист, который не захотел работать с другими желающими в команде.

Владимир Кочубенко создал приложение, автоматизирующее одну из работ наших экономистов, и защитил по нему дипломный проект в университете. За вклад в автоматизацию рабочего процесса мы были повышены по должности от слесарей до инженеров-конструкторов, а эстафету создания полезных программ для работы принял Николай Нифонов.

За эти достижения я благодарен множеству людей - добросовестным учителям, хорошим друзьям и наставникам.

Биологический отец никогда не воспитывал меня, но у меня было много социальных отцов - мой дед, мой наставник по практике в машиностроительном лицее Карлен Айказович Чобонян, наставники и коллеги на практиках и стажировках на заводе - электронщики Маренич, Потупаленко и ныне покойный Подушкин, Николай Бессмертный, Сергей Заболотный (младший двоюродный брат Владимира Заболотного), Павел Симонов, энергетик Владимир Хоцкий, ныне покойный электромонтер Егоров - ученик Марьи Ефимовны, мой руководитель в испытательном центре - ныне покойный Кока (Николай Прудников), инженер Вячеслав Рябцев, который незаменимо помог мне в сборе информации для написания дипломной работы.

Работа инженером-конструктором в испытательном центре, деятельность в КПУ и других общественных объединениях, расцвет нашего молодежного движения

Черный сделал для меня еще нечто несравнимо большее, чем оказание помощи в освоении микроконтроллеров, и это перевернуло всю мою жизнь.

Он, как и мой дед, состоял и активно работал в городской организации КПУ. Но дед занимался этим давно, а Черного подтолкнуло к этому усугубление социальных проблем в Украине, очередной кульминацией которого стало шоу “Оранжевая революция”, выдаваемое государственным телевидением за революцию, сделанную общественно активной и прогрессивной частью народа Украины.

Тогда мое отношение к КПУ в целом было скептическим, и таким оно остается по сей день, но все же мариупольское ее отделение сослужило одну важную службу мне, и, думаю, всему обществу. Раньше я считал, что стратегия партии хорошая (цель - обеспечение материально и культурно благополучной жизни всем гражданам), но тактика регулярных формальных собраний, газетной агитации и участия во всех выборах - абсолютно проигрышная. Сегодня мой скепсис совсем иного рода, но об этом - далее.

Черный каждый день повторял: “Ты уже вступил в партию?”, и однажды я наконец сделал это, потому что заметил - молодежь начинает пополнять ряды КПУ, возможно, это признак того, что шанс на победу появляется.

Через некоторое время я начал посещать занятия, организованные на базе городской партийной организации. Старшие товарищи читали лекции по экономике, политике и истории. Эта информация была уже более “живой” и дельной, чем гора разрозненных фактов по тем же дисциплинам, выдаваемая за науку в государственных учебных заведениях. Я вел конспекты, а затем разбирал их дома.

Параллельно я участвовал в собраниях и акциях недавно созданной Мариупольской ячейки Союза анархистов Украины (САУ), общественной организации “Совесть”, выступавшей в основном за улучшение экологии в городе (и впоследствии вошедшей в Совет Общественных Организаций Мариуполя), кружка сторонников Концепции Общественной Безопасности, изучавших Достаточно Общую Теорию Управления и пропагандировавших трезвый образ жизни. Впоследствии в своих статьях я критиковал ненаучность оснований подобных движений для того, чтобы показать молодежи, стремящейся к общественному активизму, что все эти пути малопроизводительны, ведут в тупик, и нужно искать принципиально другие.

В 2010-м году в помещении горкома КПУ начались занятия нового типа, которые вел Сергей Карелин. Перед каждым из занятий нужно было прочесть предлагаемые руководителем фрагменты первоисточников, в основном - из Маркса, Энгельса и Ленина.

Занятие начиналось докладом руководителя, а затем шло обсуждение - кто что понял, какие выводы сделал. Темы и вопросы задавались в ключе диалектического и исторического материализма, то есть, в отличие от занятий предыдущего типа, фокус был на философию, а не на политэкономию в свете современных общественных проблем.  Сначала я по привычке конспектировал, но со временем начал понимать, что здесь нужен другой подход. Также я стал постепенно понимать, что эти занятия важнее прежних, потому что они призваны помочь развить само мышление, чтобы затем делать верные собственные выводы с учетом как фундаментальных общественных законов, так и особенностей текущей ситуации. Но первая серия занятий еще не дала мне твердого общественно-научного основания. Замечая это за мной и за другими участниками кружка, Карелин начал новую серию занятий, в которой философия разбиралась в большей степени исторически. Первыми темами были учения древнейших античных философов, выстроенные в логической последовательности.

Параллельно я следил за видео-отчетами достаточно серьезной команды, исследовавшей по всему миру останки древних цивилизаций, навевающие гипотезы о палеоконтакте (посещение Земли пришельцами с других планет тысячи лет назад). По-моему, вопрос о том, был ли палеоконтакт, и каково точное происхождение циклопических развалин в Андах, остался открытым. Спустя несколько лет я решил, что тема, конечно, интересная, но не из разряда первостепенных. Лишь разобравшись с коренными проблемами собственной цивилизации, мы в полной мере поймем наших предшественников и узнаем, было ли вмешательство в земные дела извне, если для этого сохранилось достаточное число артефактов.

В самом начале года за какую-то неделю я создал и разместил на оплаченном партией хостинге информационный сайт горкома. Веб-программированием я владел еще очень слабо, поэтому скачал бесплатный движок HostCMS с готовым шаблоном и админ-панелью, значительно модифицировал все это, и вышло очень даже неплохо.

В том же году я очень сильно влюбился. Подыскивая в соцсети ВКонтакте людей для приглашения в нашу группу путешествий и творчества, я нашел страницу девушки, которая жила в Мариуполе, училась на первых курсах ПГТУ на программиста, слушала интересующую и меня музыку, читала те же книги и смотрела те же фильмы. Мне показалось, что мы уже знакомы тысячу лет. Я тут же познакомился с ней, и через пару совместных сходок пригласил в кафе. Мы начали встречаться. Она очень активно участвовала в общественной деятельности, посещала все мероприятия САУ. Мы слушали музыку групп “Неуловимые мстители”, “Красные звезды”, “Братство конца”. От нее я узнавал о множестве новых исполнителей, фильмов, книг. Со своей стороны, я познакомил ее с творчеством музыкальной группы “Комплексные числа”.

До конца того года я жил как будто в волшебном мире: мы с друзьями по-особому воспринимали произведения искусства, старинные уголки города и природу, насыщенную артефактами разложившейся цивилизации СССР, наша группа и общественные движения стремительно росли. Каждый день я общался с огромным числом интересных людей и знакомился с новыми. Для меня не было проблем, а были только новые направления увлекательной деятельности, и я незамедлительно начинал двигаться по ним.

И вот начали появляться признаки будущей катастрофы: заброшенные воинские части стремительно разбирали мародеры, на заводе все живописные заброшенные конструкции уничтожались, чтобы отправить металлолом на переплавку, буйная растительность вырубалась. Мрачные предчувствия отразились в моих стихах, по которым я сделал клипы. Тогда все это не казалось страшным, даже напротив, обладало особенной приятной и лишь немного грустной эстетикой заброшенности. Затем в начале 2011-го года через весь чувственный чудо-мир как будто прошла ужасная трещина.

Начало заката эпохи неформальных общественных движений

В феврале меня на две недели направили  от испытательного центра на обучение в Харьков. Незадолго до моего отъезда моя девушка впервые не пришла на собрание САУ в кафе в центре города. Она хотела поехать на концерт группы “Оргия праведников” в другой город, но у меня не было достаточно времени, и я подумал, что она расстроена этим. Когда же я находился совсем один в гостиничном номере в высотном здании возле станции метро “Спортивная” в Харькове, девушка прислала мне сообщение, что мы расстаемся, что проблема не во мне, и что не нужно ей больше звонить и писать.

Вернувшись в Мариуполь после учебы, я продолжал поддерживать с нею общение через Интернет. Я заметил, что она стала как будто другим человеком, и этому человеку ужасно плохо в психическом смысле. Пытался понять, в чем дело, чтобы помочь, если это возможно, но все тщетно. Она еще пару раз сходила в коллективные походы, и больше никогда не приходила.

Летом мы с нею сделали небольшую вылазку по одной из полу-заброшенных полу-природных территорий в черте города. В конце лета - начале осени мы несколько раз съездили на ночные тусовки в Донецк - в клуб “Реактор” на группу “Коммунизм”, в “Холл библиотеки для молодежи” - на “Резких танцоров”, “Эхо радуги”, “Билли Бонс”, в “Ганджубас” - на “Тима таллера”, в “Орешек” - на “Исток”, Грина Лазовского, Желю, “Лихолесье”, “Границу”. Однажды к нам присоединился Николай Нифонов (думаю, чтобы поддержать меня). В Мариуполь всегда возвращались под утро в ледяной прокуренной электричке. Воспринималось все это круто и психоделично.

В октябре в Донецке на большой футбольной арене выступала рок-группа “Scorpions”, но на этот раз моя бывшая девушка поехала без меня, со своей матерью, которая увлекалась роком. Я тоже был там - ездил вместе с коллегой по работе и участником нашего сообщества Александром Савушкиным и его подругой. Ехали автомобилем Савушкина, он к тому времени уже достаточно хорошо водил. Свою бывшую я на концерте не видел - народу там было море.

Через некоторое время она раздала все свои книги знакомым, кое-что досталось и мне, а затем - удалила свою страницу в соцсети и практически перестала пользоваться Интернетом. Последняя нить, связывавшая меня с этим уже совсем чужим и незнакомым человеком, оборвалась. По-моему, та, в которую я некогда влюбился, просто умерла, а ее место занял кто-то другой, но и тот другой постепенно растаял.

Мне было очень плохо. Объем чудесного мира пошел сетью трещин и рассыпался, и на его месте образовалась пустошь, заполненная образами седых развалин во тьме, присыпанных пылью. Я писал и публиковал глупые психоделические стихи, рисовал уродливые картинки на компьютере. Все вокруг казалось компьютерной игрой, в которой все пройдено, все сценарии отыграны, и остается только уныло бродить по умершему бутафорскому простанству.

Разбор заброшенных достопримечательностей вокруг города продолжался. Заводы начали окутывать колючей проволокой, обвешивать видеокамерами, заполонять охранниками. Еще в мае 2011-го года на время показалась тень надвигающейся кульминации катастрофы. В Мариуполь посоветоваться с общественными активистами приезжали готовящиеся к бунту ветераны Афганистана и Чернобыля. Тогда все закончилось только выбитыми дверьми Верховного Совета Украины в Киеве.

Иногда я бессмысленно бродил в одиночестве по городу, смотрел на все еще волшебное, но ужасно печальное небо с объемными облаками, расцвеченными самыми разными оттенками. Я слышал протяжные, невыносимые звуки пейзажей, неслышимые больше никем. Пытался помогать другим людям, которым было плохо. Не навредил, но особо и не помог.

В конце года мой дед слег с переломом ноги, и несколько месяцев нужно было ухаживать за ним, пока он лежал неподвижно. Выжил и поправился он, в основном, благодаря умелой заботе своей дочери - моей матери. Но с тех пор дед уже не мог самостоятельно покидать пределы двора, и его общественная деятельность полностью прекратилась.

Походы и сходки группы некоторое время продолжались чаще всего без моего участия. Движение не угасало, а продолжало развиваться, хотя некоторые замечали, что что-то уже не так, как раньше. Затем я вернулся к активному участию.

Одновременно я активизировал свою деятельность в КПУ: участвовал во всех положенных по уставу собраниях, в митингах, раздавал газеты и листовки в агитационной палатке, собирал данные социальных опросов.

В кружке мы перешли к достаточно тщательному разбору работ “Материализм и эмпириокритицизм” Ленина, “Анти Дюринг” Энгельса. Благодаря этому у меня в сознании начал вырисовываться современный научный подход к задачам в любой области знаний. Учебный процесс стал более активным: иногда я готовил небольшие доклады по прочитанному, начал набирать в электронном виде рукописи с описанием и критикой непоследовательных и вообще не научных течений, которые двести лет назад именовались бы “социалистическими” - движения “За реальную демократию” в Испании, “Захвати Уолл-Стрит” в США, нео-евразийство Александра Дугина, Концепция Общественной Безопасности “Мертвая вода” и , “Звенящие кедры” в Евразийской части света, либертарианский анархизм, проект “Венера” Жака Фреско, движение “Дух времени” Питера Джозефа.

Городские организации КПУ и ЛКСМУ понемногу набирали численность и известность, а их мелкобуржуазные альтернативы - анархисты, КОБовцы, СООМ и прочие - почти остановились в развитии. В городе появилась активно действовавшая пионерская организация и почти сразу стала интенсивно расти.

Осенью 2012-го года, собрав группу из друзей, я снял любительский короткометражный фильм “Последние дни Че”, и вскоре запланировал в следующем году экранизировать электронную оперу “Русалочка” Виктора Аргонова. Но действительность по-прежнему деградировала в сравнении с блестящими 2000-ми годами, она напоминала мне сосуд, пробитый пулей, из которого стремительно утекает жизнь. Следующие съемки шли тяжелее - группу покинул мастер по монтажу видео, который из анархистов переметнулся к противоположному полюсу - ударился в фанатичный нацизм на стороне Украины. События конца 2013-го года и тот хаос, который последовал за ними, не позволили мне завершить работу.

В кружке мы успели очень бегло разобрать “Науку Логики” Гегеля вместе с конспектом к ней Ленина, первый том “Капитала” Карла Маркса и его анализ, проведенный Эвальдом Ильенковым, “Всеобщую теорию развития” и “Воспитать воспитателя” Валерия Босенко, “Диалектику эстетического процесса” в двух томах Канарского. Параллельно я читал работы по психологии Алексея Николаевича Леонтьева, по культурологии - Генриха Волкова и Марины Шкепу.

В дополнение к научной и популярной литературе я черпал понимание развития общества из серьезной фантастики - “Опрокинутый мир” Кристофера Приста, “Клетка для орхидей” Герберта Франке.

На презентации фильма “Последние дни Че”, которую мы провели в подвале заброшенных развалин на окраине города, я познакомился с моей будущей женой - Юлией. В тот день я еще не ощущал этого, но уже на первых встречах с нею я понял, что люблю ее очень сильно, и мы всегда будем вместе, и я сказал ей об этом. Но прежде она сагитировала меня совместно съездить в Харьков на пару дней на отдых, я согласился, и на сей раз этот город уже не был для меня местом ссылки, он показался мне красивым и интересным.

После возвращения мы иногда бродили с нею по тихим полу-заброшенным местам своего города. Я поделился своей историей недавней “личной трагедии”, а она рассказала, что так же сильно переживала развод с мужем, от которого у нее осталась дочь Ольга, ходившая тогда еще в детский сад.

Работала Юлия в редакции газеты в здании проходной завода, на территории которого располагался наш испытательный центр. Это был последний год, когда работа была базой нашего молодежного движения. После смены я заходил за Юлией, и провожал ее на остановку. Жила она с родителями и дочерью в поселке, достаточно удаленном от города. Со временем я все чаще стал ездить к ней.

Летом 2013-го в одном из крупных городов Украины был сымитирован теракт - взрыв на площади, от которого никто не пострадал. Я отлично помню, как торжественно об этом тогда заявили государственные СМИ: “Это первый официально зарегистрированный теракт на территории Украины!” Это было шоу-предупреждение, подразумевавшее: “Граждане Украины! Интеграция вашего государства в мировую систему поддержания бесконечного стабильного гниения зомби по имени Капитализм завершена. Отныне вас в любой момент ожидают войны и теракты, которые ежедневно нужны системе”.

Тем временем я в составе КПУ собирал подписи за проведение Всеукраинского референдума о вступлении Украины в Таможенный Союз (ТС) с бывшими республиками СССР. Нужное количество голосов было собрано. Согласно Закона Украины в Киеве было проведено соответствующее собрание и сделан запрос к органам государственной власти. Но государство нарушило закон и не объявило референдум.

Сам я относился ко всей этой затее скептически. Никто не провел моделирование исторических последствий вступления в ТС, а ведь в ускорении и гуманизации естественного хода истории и заключается работа коммунистов-прогрессоров. Руководители КПУ и сторонники их идей на местах обосновывали необходимость вступления в Союз только тем, что государство Украина получит значительную экономическую выгоду, и якобы от этого представителям классов трудящихся станет лучше жить в материальном плане.

Что из деятельности КПУ действительно гарантированно давало положительный культурный результат, так это кружки гуманитарного самообразования. Но эта сфера как раз была у нас на последнем месте, а дорогостоящие книги, журналы и газеты, издаваемые ежемесячно, содержали в основном подкрепленные статистическими данными жалобы лидеров партии на то, какое плохое материальное положение граждан Украины. Таким образом КПУ тратила основные средства на бесполезное времяпрепровождение и на производство макулатуры.

На мои соображения товарищи по партийной организации реагировали в основном нейтрально, а некоторые - агрессивно и осуждающе. За свое слишком наивное отношения к этой проблеме я теперь очень виню себя. Нужно было всеми силами бороться за прекращение дурной растраты сил и средств и за направление их сначала на качественный и количественный рост научных кружков, а затем - на массовую просветительскую деятельность на базе выводов этих кружков.

Осенью кровавое шоу начало набирать обороты. Я не располагаю фактами, кто персонально был заказчиком, кто - исполнителем каждой из провокаций, каждого похищения, убийства, теракта - всего, что обрушилось на головы граждан Украины. Точно только одно: Молоху тотального товарного производства понадобились очередные жертвы и разрушения для решения его текущих проблем, и какие-то объективные факторы привели его слуг к выбору Украины в качестве алтаря.

Кульминация милитаризма и стагнации культуры

Весной 2014 в Украине временно не было официальной власти - старые шоумены-политики ушли на отдых, сымитировав бегство, а новые еще не легализовались, сымитировав захват власти. Наблюдая за погромами в центральной и северо-западной частях страны, граждане юго-восточных областей стали выходить на достаточно многолюдные митинги с требованием провести законный Всеукраинский референдум о присвоении своему региону особого статуса, чтобы обезопасить себя от бесчинств украинских националистических банд и от ускоряющейся деградации экономики.

Пользуясь удобной ситуацией, Российская Федерация (РФ) под угрозой вмешательства своей армии отняла у Украины автономную республику Крым, прикрывшись незаконно проведенным референдумом.

Я дважды выступил на мариупольских митингах, предложив протестующим действительный путь, который мог дать шанс на решение проблемы - начать с законного создания независимых профсоюзов на предприятиях и коллективного отстаивания экономических интересов.

Такое движение могло бы произвести из множества разрозненных людей организованную силу, с позиций которой в дальнейшем можно было бы выдвигать и политические требования, такие как требование проведения того или иного референдума, подкрепляя их действительными аргументами. Советы рабочих могли бы стать прогрессивной альтернативой устаревшей и начавшей барахлить системе буржуазных политических институтов.

Свои тезисы я подкреплял примерами организации рабочих коллективов Мариуполя в 1917-1918 годах, советовал черпать вспомогательную информацию из интернет-ресурса “Фонд рабочей академии”, от имени городской организации КПУ предлагал юридические консультации. Я специально подчеркнул, что обращение за помощью к другим буржуазным кланам с просьбой о защите от того, который завладел Украиной и допустил в ней разрушительный хаос, в самом лучшем случае даст лишь кратковременное смягчение проблемы, в то время, как ее можно и нужно решать коренным образом.

На тех же митингах выступали провокаторы, предложившие совсем другой путь: от имени протестующих толп разрозненных людей обратиться к РФ, чтобы та обеспечила им военную “крышу” - ввела войска на территорию Украины. Под этим прикрытием предполагалось отделить от территории Украины несколько областей и создать из них новую республику, которая была бы избавлена от негативных украинских особенностей, которые вызывали негодование жителей Юго-Востока.

Мои призывы были проигнорированы, зато проект провокаторов начал воплощаться в жизнь, сопровождаясь попытками блокирования и штурма государственных учреждений, позированием перед камерами с огнестрельным оружием в руках, отправкой писем с просьбой о военном вмешательстве Президенту РФ, проведением нелегального референдума об отделении от Украины. Все это грубо противоречило Законам Украины при том, что в принципе не могло бы привести к какому-либо положительному результату для классов трудящихся в Украине и для исторического прогресса в целом.

Про-российский сепаратистский бунт стал легальным поводом для военно-полицейских карательных операций Украины, в первую очередь - против собственного гражданского населения юго-восточных областей. вооруженным бандам украинских националистов было позволено похищать, пытать и убивать всех, кто им неугоден. В ответ банды про-российских националистов также вооружились и стали применять к своим противникам все те же меры.

Вместо ожидаемых украинскими сепаратистами улучшений жизни они привели к потере работы, жилья, свободы, жизни у тысяч украинских граждан. Они захватили вооруженным путем часть Донецкой и Луганской областей Украины, засели в окопах на линии разграничения, и с тех пор периодически запускают по несколько артиллерийских снарядов в день по украинской территории, называя это “борьбой с фашизмом”. Украинские нацистские банды и военные отвечают тем же.

Руководство КПУ просто “спрятало голову в песок”, и скоро поплатилось за это - участие партии в работе государственных органов было запрещено, как и всяческое позерство с атрибутикой и риторикой в стиле СССР. Теперь мой скепсис по отношению к партиям с названиями “коммунистическая”, “социалистическая”, “левая” и т.п. заключался в том, что все они не могли предложить ничего качественно иного на место наличного строя. А все потому, что начинать нужно с самообразования, развития теории, просвещения народных масс, поиска в них прогрессивных тенденций, участия в развитии этих тенденций. Вместо этого руководство КПУ предлагало добиваться как можно большего числа наших депутатов в органах власти, участвовало в лоббировании экономических интересов российского альянса на территории Украины, тратило массу средств на печать и распространение совершенно пустой литературы и агитационных материалов, апеллировало к положительным сторонам опыта прямого государственного управления всеми сферами экономики в СССР. Еще была наивная попытка перед выборами повышать наш рейтинг путем помощи отдельным гражданам в их бытовых проблемах. Когда пришел момент решительно действовать, оказалось, что в партии никто ничего действительно нужного не знает и не может, а рабочий класс, на который мы должны опираться - общественно неграмотная масса разобщенных людей без воли к самоорганизации, учебе и борьбе.

Походы по природе стали невозможны: каждый клочок земли за пределами населенных пунктов заминирован и простреливается вооруженными силами Украины и сепаратистов. Почти все друзья разъехались по другим городам и странам. Испытательный центр и машиностроительный завод, на территории которого он находился, пришли в упадок и практически перестали работать - еще за год до начала беспорядков в Украине РФ начала воплощать план по доведению этих предприятий до банкротства путем отказа от всех заказов.

Кружок по освоению общественной науки перестал работать, потому что значительная часть его и без того немногочисленных участников покинули город. Руководитель опасался расправы над участниками, потому что ранее кружок базировался на городской организации КПУ, а теперь эта партия была официально объявлена, образно говоря, “врагом народа”.

Конец испытательного центра и поиски новой работы

Общественная действительность и мое достаточно активное участие в ней дали мне массу материала для самостоятельного изучения. Я продолжил чтение гуманитарной научной литературы и выпуск собственных текстов в Интернете, которые помогали мне прояснить определенные вопросы для себя и в какой-то мере - для других, кто искал на них ответы. И я не жалел, что выступил со своей абстрактно правильной, но оказавшейся неверной, не действительной  позицией в первой половине 2014-го года. Тогда я считал это необходимым, и поступил согласно своих убеждений, вместо того, чтобы промолчать, опасаясь ошибиться.

Я пришел к выводу о необходимости всемирного Нового Просвещения, без которого новый виток непосредственных политико-экономических преобразований просто не может начаться, и запустил в социальной сети ВКонтакте группу “Культурная революция XXI век”.

Существенный вклад в мое гуманитарное самообразование внесло изучение некоторых работ по эстетике Алексея Лосева.

В поисках новой работы я попробовал должность разработчика сайтов в маленькой местной фирме, но продержался там недолго - трудно было высиживать каждый день с утра до ночи за компьютером, производительность была низкой из-за моего слабого уровня в таком роде программирования, я не понимал в полной мере детали того, что мне нужно было реализовать, а домой приходилось добираться по темноте и холоду в течение около полутора часов. Зарплата была ничтожной, меньше той суммы, которую я получал от старой работы только за то, что продолжал не ней числиться и приходил отметиться в журнале на пол-часа в месяц. Времени не оставалось ни на что абсолютно - только работа.

Уволившись, я сделал перерыв на несколько месяцев, поправляя в это время здоровье и занимаясь изучением английского языка по материалам курсов “ЕШКО”. Также я продолжал работу над небольшими монографиями на гуманитарную тему, но это все еще были своего рода творческие конспекты на основе первоисточников.

Также я в краткие сроки создал и запустил серию адаптивных сайтов-визиток с удобной панелью администрирования для одного из местных заказчиков, использовав при этом классическую технологию динамического построения веб-страниц на сервере на базе php-CMF MODx Revo + HTML/CSS/JS + jQuery + Bootstrap. Теперь, когда я сам планировал и сам исполнял работу, шла она замечательно, и заказчик был доволен.

Знакомый Юлии, работавший в Мариупольском филиале Компьютерной Академии “ШАГ” помог мне попасть на собеседование, чтобы попробовать работу преподавателя программирования. В течение лета 2015 года я прошел необходимые проверки и стал ожидать задание для испытательного срока. Также мы с девушкой ненадолго съездили в маленький приморский курортный городок - Бердянск, и это помогло набраться сил перед следующей попыткой добиться стабильного обеспечения наших минимальных материальных потребностей в условиях экономического краха Украины.

В конце лета я устроился на испытательный срок в организацию по монтажу, ремонту и обслуживанию пожарных и охранных сигнализаций. В ней я проработал, как и в предыдущем случае, около трех месяцев. Изначально предлагалась одна работа - монтаж на территории промышленных предприятий по дневным сменам, а на деле меня отправляли кроме таких работ еще и на разнообразные объекты в городе - магазины, ларьки, бары для алкоголиков, автомойки и т.д. - чинить ранее проложенные сигнализации. В трудных ситуациях, связанных с тем, что на большинстве объектов монтаж силовых и сигнальных электропроводок был выполнен с отвратительными нарушениями и путаницей, коллеги помогали слабо или вообще не помогали. Охрана труда не соблюдалась принципиально - заставляли как угодно выкручиваться, выполняя не разрешенные по правилам оперативные работы, и еще подгоняли при этом. Зарплата была такой же мизерной, как на должности программиста.

В те же осенние месяцы 2015 года по выходным я за небольшую плату консультировал две пары студентов “ШАГа” по разработке приложений для мобильной платформы Android для защиты ими дипломных проектов. В начале декабря они защитились на “отлично”, и руководство филиала доверило мне несколько часов в неделю преподавать предметы, связанные с системами управления базами данных одной из групп.

Из фирмы, занимающейся сигнализациями я ушел - там меня хотели заставить дежурить в одиночку по сменам при том, что я уже жил в основном у девушки далеко за чертой города, куда и так было трудно добираться.

Город и дороги вокруг него были полны блокпостов с людьми с армейским вооружением, которые постоянно останавливали общественный транспорт, проверяли паспорт, расспрашивали, кто куда и зачем едет, что да почему, чуть ли не “копались в грязном белье”.

Все эти трудные месяцы снова не было времени на теоретическую работу, приходилось каждую минуту между занятиями и поездками тратить на повышение своего уровня знаний по различным предметам, которые нужно было преподавать в филиале Академии.

Каким-то чудом я смог выделить считанные минуты на создание проекта на сайте краудфандинга Planeta.ru. Я сделал привлекательное оформление и предложил всем желающим собрать деньги на перевод книги Джона Беллами Фостера (John Bellamy Foster) “Марксова экология” (Marx’s ecology) с английского на русский. Проект так и не удалось запустить, потому что для этого требовались паспортные данные и номер налогоплательщика гражданина РФ, которым я не являлся. Ни один из моих знакомых, проживающих в РФ, мне не помог. Два года спустя я повторил попытку, потому что таких знакомых у меня стало еще больше, но снова никто не предоставил своих данных. Запускать проект на аналогичных украинских сайтах я даже не пытался, потому что тогда в Украине погромщикам разрешалось безнаказанно уничтожать памятники, книги и людей, если они были как-то связаны со словами “Маркс”, “Ленин”, “коммунизм”, “марксизм”, и в такой обстановке мое объявление было бы в лучшем случае проигнорировано. Проблема в том, что я использую соответствующие слова и связанную с ними информацию в научном смысле, а большинством людей и государством все то же самое воспринимается как фетиши, при помощи которых идеологи укрепляли власть бюрократического аппарата в СССР.

На старой работе назначили нового директора. Предыдущий погиб от переутомления, вызванного частыми поездками между Мариуполем и Москвой в бесплодной надежде договориться о регистрации Испытательного Центра на территории РФ. В итоге его обманули, и в очередной командировке Игорь Леонидович на ходу потерял сознание, при падении разбил голову и умер. Новый директор заставил нас работать за пол-ставки, практически без толку посещая рабочие места. Некоторое время я выполнял там работу с украинской электронной тендерной системой “Прозорро”, налаживал аппаратную и программную части компьютерной сети, создал и запустил сайт-визитку. Также я попытался обучить остатки коллектива программированию, чтобы затем начать совместное выполнение заказов по разработке распределенных деловых приложений. Но времени у моих коллег на учебу почти не было, и после первого месяца осуществления этой затеи пришлось ограничиться обучением одного сотрудника.

Первый заказ я хотел найти разминочного характера, чтобы справиться с работой за месяц-другой. Заказчик нашелся быстро, он сам пришел к директору филиала “ШАГа” за консультацией. Я тщательно законспектировал все требования и за два месяца сделал черновую версию, посмотрев на которую заказчик добавил еще массу требований. Эту работу я делал самостоятельно.

Спустя еще один месяц я предоставил готовый, но не проверенный на практике продукт, и получил за него оплату, сумму которой ранее установил сам. Также я спроектировал следующее приложение будущей распределенной системы и задал стартовую работу по созданию базы данных своему коллеге, которого на тот момент обучил уже достаточно. Он быстро и хорошо справился, и я перевел ему деньги, хотя заказчик наотрез отказался от предоплат. Последний отложил проверку на месяц, а затем начал еженедельные жалобы на баги и фичи и требовал добавить дополнительный функционал. Пришлось отказаться от разработки других частей системы и передать эту работу фирме, использующей совсем другие, более примитивные и негибкие, но популярные в Украине технологии, и тратить все свободное от занятий время на исполнение прихотей по первому проекту. Так я проработал бесплатно около полу-года. Новые требования противоречили начальным, и реализовывать их было все труднее. В итоге заказчик заявил, что получилось совсем не то, что он представлял себе, и вообще все неудобно и неправильно, хотя стал активно пользоваться приложением, сократившим ему огромные умственные и бумажные труды. Тогда я подсчитал, что мои расходы времени и других ресурсов уже в разы превысили полученную мною ранее сумму, сообщил об этом заказчику и прекратил на него работать.

Мне пришлось отказаться, по крайней мере, на время, от идеи создания собственной организации по разработке программного обеспечения. Но в качестве тренировки я создал собственный сайт-визитку по технологии Java Servlet + HTML/CSS/JS + jQuery + Bootstrap и разместил его бесплатно в облаке приложений Google App Engine.

Ранее, еще в начале 2016 года я ушел со старой работы, которая больше не давала ни развития, ни зарплаты, ни общения с друзьями, ни каких-либо перспектив. В Академии мне предоставляли читать все больше пар, как по количеству, так и по разнообразию предметов, и я продолжил совершенствоваться в технологиях программирования.

Летом мы с девушкой расписались - стали официальными мужем и женой. По ее совету я прочел очень полезную фантастическую книгу “Я - легенда” Ричарда Мэтсона. Иногда по вечерам получалось немного поиграть с нашей дочерью. Меня очень злило, что я теперь знаю, как сделать ее развитие интересным и продуктивным, но никак не могу реализовать это, потому что наличный характер производственных отношений и устройство школы перечеркивают все.

Преподавание в Компьютерной Академии и начало креативной работы над практичной общественной теорией

Находя небольшие кусочки времени, свободные от основной работы, я написал первый свой небольшой труд “Прогрессорство и IT”, в котором впервые изложил собственные выводы и руководство к действию. Утверждением, которое я положил в основание, была необходимость все более осознанной и целенаправленной деятельности людей по развитию своей собственной формы движения - общественной, потому что на каждом шаге истории приходит момент, когда при прежнем уровне спонтанности она начинает буксовать, и наступает угроза катастрофы.

Для решения очередного кризиса такого рода в XXI веке я предложил дело, посильное и вполне понятное для миллионов людей в мире - запустить систему веб-сайтов для Нового Просвещения, в особенности, в сфере обществознания, и для автоматизации взаимодействия прогрессоров всего мира, а затем совместно разработать и запустить Истматику.

Название для этого качественно нового подхода к объективно необходимому ускорению прогресса общества я составил из нескольких общеизвестных слов и словосочетаний: история, математика, исторический материализм. Истматика - это набор математических моделей, реализуемый в виде программ для компьютеров, и прогрессирующая общество деятельность, которая использует такую реализацию как один из основных инструментов. Алгоритмы первого типа должны выделять из информации о прошлой истории человечества модели “зерен будущего” - общественных образований, давших впоследствии качественные изменения. Другие алгоритмы должны искать аналогичные “зерна” в настоящем. Участники движения прогрессоров на основе гуманитарной науки (по сей день только еще формирующейся) будут определять, каким образом помочь “зернам” стать “ростками” - из вещи-в-себе стать вещью-для-себя, чтобы скорее наступил очередной шаг истории по ее непрерывно строящей саму себя собственной логике.

Чтобы проделать все это, нужно было, прежде всего, достаточно точное понимание “механизмов” истории (конечно, здесь речь не о механических законах, а о наивысших - общественных, в наибольшей степени представляющих всеобщие законы развития). Основы такого понимания мне дала работа Юрия Семенова “Введение во всемирную историю”.

Сначала я сам пробовал различные подходы, чтобы начать реализацию Истматики, но после нескольких зашедших в тупик попыток, понял, что сначала к работе нужно привлечь как можно более широкий круг энтузиастов со знаниями в необходимых областях и с некоторым количеством свободного времени. И в этот момент я узнал, что Владимир Левадный, проживавший в РФ и периодически путешествовавший по другим странам, начинает проект по созданию “Умной социальной сети Техноком”. Разобравшись в сути проекта, я понял, что это и будет реализацией первого предлагаемого мною шага - запуском веб-сайта для всемирного объединения прогрессоров. Левадный ничего не знал о моих теоретических выводах, и пришел к своим идеям совершенно независимо. Это могло свидетельствовать о том, что данные идеи уже просто “витают в воздухе”, а значит, мы идем верным путем.

Я познакомился с Левадным и пообещал разработать настольное приложение для автоматизации поиска потенциально заинтересованных в нашем движении людей через Интернет. Теперь я уже достаточно натренировался в качестве преподавателя программирования, и мне нужно было тратить дополнительное время на подготовку к занятиям достаточно редко. Через пару месяцев черновая консольная версия приложения была готова, и вскоре после этого я выпустил полноценную версию с удобным графическим интерфейсом и вспомогательным функционалом. Затем я официально присоединился к Технокому.

Я оформил спецификацию создания первой версии Истматики в первом приближении в виде текста и инфографики, и опубликовал ее на GitLab как один из репозиториев, предлагаемых к коллективной разработке в рамках движения Техноком.

Ряд следующих моих статей стал развитием темы Истматики, а летом 2017 года я пришел к выводу о необходимости массовой пропаганды “производства качественного нового типа” - свободного целенаправленного производства полезных способностей и человеческих качеств каждого при помощи создания разнообразной полезности всеми для всех, и в результате - развития “совокупного Человека”. Об этом упоминали еще Маркс и Энгельс, но в их времена еще не созрел момент для начала массового воплощения этого принципа в жизнь.

Осенью мне пришлось придумать еще одно новое слово - для обозначения нового стиля жизни. Это слово - HB - сокращение от английских слов HumanBuilding, Human Builders, то есть ЧеловекоСтроительство, Строители Человека. Но я не придумываю само содержание того, о чем пишу и говорю.

Бизнес уже давно взял на вооружение приемы Data Science, то есть такое использование технологий OLAP, Data Mining, Big Data, Machine Learning, когда они работают “сами по себе”, программисту остается только задать стартовые алгоритмы и запустить их, подобно тому, как по мнению деистов, Бог создал и запустил мир, после чего мир развивается автоматически, без внешнего вмешательства. Точно так же потребностями еще старого устройства общества были вызваны к жизни такие произведения программистов, как Linux, IBM Quantum Experience, IBM Watson, GitHub/GitLab, HabrHabr, Wikipedia, StackOverflow, “социальные сети”  и прочие.

Я же обращаю внимание на то, что пора эти технологии использовать для преодоления пределов, в которые уперлось наше общество. Их применение в качестве инструмента-усилителя для общественного движения, основывающегося на достижениях гуманитарной науки, я и назвал Истматикой.

Аналогичная ситуация и с HB. Этот принцип в своих простейших неосознанных формах вывел человека из царства дикой природы. Коллективность и создание длительно используемых вещных орудий труда для выживания были качественным скачком. Но после этого осталось множество рудиментов от животной жизни и от первых спонтанных шагов по выходу из нее.

Всю свою предысторию, которая длится по сей день, люди жили по-человечески не ради самого этого принципа, а ради выживания. И сегодня все вынуждены идти на работу, прежде всего, чтобы получить деньги и обменять их на средства для собственного материального воспроизводства.

Но некоторые из тех, кто смог более-менее надежно обеспечить свой быт и высвободить некоторое время, уже начали использовать это время как собственно свободное. В такое время человек занимается HB уже на следующем уровне - целенаправленно принося пользу (все чаще - бескорыстно) другим, нуждающимся в ней, с сознанием того, что делает нечто хорошее. Так волонтеры помогают больным, бедным, одиноким,  пострадавшим от стихийных бедствий или вооруженного насилия. Так знатоки техники, программирования, иностранных языков и еще множества дисциплин выпускают в Интернет свободно доступные книги, аудио и видео. Кто-то просто посещает тематические развивающие кружки, учится новым полезным делам на работе и дома. Марксисты популяризируют ту часть науки, которая догматизировалась в “странах соцлагеря” и игнорировалась их конкурентами. Изобретатели, владельцы некоторых высокотехнологичных компаний, коммунары и технокоммунисты при помощи автоматизации стремятся высвободить большее количество времени людей для свободного творчества.

Мое дело - помочь всем этим передовым людям осознать, что их объединяет сформулированный еще в девятнадцатом веке принцип “свободное всестороннее развитие каждого - условие развития всех”, и, объединившись вокруг него, превратить старую, товарно-классовую культуру, в собственно человеческую, творческую культуру изнутри. Новое производство - это такое создание как можно более доступной полезности для всех по собственной инициативе, когда основной целью является развитие в этом процессе самого производителя.

Также я хочу дать людям новой культуры новые программные орудия, которые понадобятся для новой жизни. Это будут сайты, при помощи которых можно искать работы, творческие задания, которые являются для определенных людей их актуальным источником HB, строить и анализировать дерево своих HB-достижений, целей и неудач. Уже сейчас я предлагаю эти идеи в качестве тем для курсовых и дипломных проектов своим студентам. Думаю, в ближайшей перспективе получившиеся программные продукты станут частью Технокома.

Начало эпохи завершающего шага человечества в свою собственную Историю

Во второй половине 2017 года я взял последовательно пару заказов по программированию и окончательно понял, что времени эта деятельность отнимает много, а денег приносит мало (иногда даже напротив - приносит убытки). Поэтому с 2018 года я начал передавать хорошие заказы соответствующим специализированным фирмам, коллегам и студентам, соглашаясь лишь в случае особых затруднений разрабатывать самую сложную часть кода.

В милитаристских шоу на территории Украины наступил перерыв, относительная оттепель, а у меня все чаще стали появляться свободные минуты в промежутках между поездками на работу. На работе, в городе, в Интернете периодически стали встречаться старые знакомые, и постоянно появляться новые. На какое-то время открываются возможности вовлекать людей в собственные творческие проекты, присоединяться к чужим проектам и помогать в их развитии.

Я ответственен перед теми, кто помогал мне восходить на вершины понимания мира и общества, и перед всей человеческой историей. Раз уж я в этом всем что-то понял из наиболее важного, я не имею морального права не уделять данному направлению достаточное количество времени.

Моя задача в этом году - повсеместная популяризация идеи HB, привлечение энтузиастов к реализации Истматики, содействие Технокому, руководство созданием сайтов, помогающих прогрессивным людям в различных формах HB-взаимодействия, в автоматизации различных сфер HB-быта. И, конечно, нужно продолжать поиски принципиально новых направлений развития общества, которые развивают и нас самих, пополняя мировое богатство нового типа - богатство человечности, универсальности, способностей, чувственности, внутреннего мира.

Юрий Трофименко, Мариуполь, 8 февраля 2018 года